Затерявшиеся во времени - Страница 86

Только тогда он понял, что не удар о землю лишил его сознания. Каков бы ни был механизм, тянувший их маленькую группу сквозь время, но он сработал опять.

2

За несколько минут до того, как Николь Вагнер снова оказалась в потоке времени, уносившем ее сквозь месяцы и годы неизвестно куда, она как раз вошла в лес.

У нее не было намерения искать Бостока. Черт с ним, путь сгниет в лесу.

Нет, сейчас они искали того мужчину, которого с легкой руки Ли теперь называли Птицеловом. Вообще-то шутка отдавала дурным тоном, давать бедняге кличку было не очень красиво. Но им всем уже выпало на долю столько ужасов, что выработалось довольно сильное чувство черного юмора. Если бы они не шутили по поводу того, с чем им приходилось сталкиваться – вроде старика с пчелкой в глазу, – то они давно бы сошли с ума.

Дот Кэмпбелл была уверена, что Птицелов вскоре погибнет. Кровь птицы и человека несовместима, они отравят друг друга и умрут либо от сепсиса, либо от гангрены.

Николь медленно шагала через дырявые тени, отбрасываемые солнечными лучами, сочившимися сквозь листву.

Здесь, в глубине леса, она и нашла своего Птицелова.

Она как раз наткнулась на него, когда ощутила первые потрескивания электрического поля у себя в волосах. Если бы не тот факт, что внимание Николь было отвлечено лицом этого человека, она бы наверняка поняла, что происходит.

Мужчина лежал на спине. Дыхание было слабым, но частым. Оторвать взгляд от этого лица было просто невозможно. Черное крыло птицы чуть подрагивало на его голове. Глаза открытые, стеклянные, невидящие, волосы спутаны и мокры от пота.

Из щеки чуть пониже глаза торчала голова черного дрозда. Шея жалко поникла, желтый клюв лежал прямо на носу мужчины.

В панике птица, должно быть, клевала лицо человека. Самые страшные раны были на верхней губе – они и сейчас еще кровоточили.

Сначала Николь показалось, что птица мертва. Но затем она увидела, как веки на ее глазах поднялись и вновь опустились, затянув их мутной пленкой.

– Вы слышите меня? – спросила она тихо мужчину. Он даже не пошевелился, и если бы Николь не видела еле заметных вдохов и выдохов, то вполне могла бы принять его за труп.

Он умирал.

Птица тоже. Желтый клюв был чуть-чуть приоткрыт, и Николь видела, как там еле-еле дрожит крошечный язычок.

Между губами мужчины торчало черное перышко.

– Вам больно?

– Он больше не испытывает боли.

Николь быстро обернулась на звук голоса.

Высокий мужчина со светлыми волосами стоял, закутавшись в плащ. Он смотрел на умирающего человека с птицей, так грубо и так прочно вживленной в его лицо, как будто это сделал какой-то безумный скульптор, решивший сыграть с ним глупую шутку.

– Он покоится в мире, не правда ли?

Николь некоторое время смотрела на очаровательное лицо блондина, а потом кивнула.

Теперь молодой человек стоял рядом с ней. Некоторое время они молча смотрели на умирающего.

Наконец Николь сказала:

– Нужно, чтобы кто-нибудь помог мне донести его до амфитеатра.

Блондин покачал головой.

– Но мы попробуем помочь ему.

– Вы не сможете этого сделать, – сказал он мягко.

– Почему ты ей не скажешь? – Это был резкий говор кокни, который она уже слышала. Голос, принадлежавший глазам в животе мужчины, как она теперь поняла.

– Я постою с ним, – сказал мужчина Николь.

– Зачем?

Он посмотрел на нее добрыми голубыми глазами.

– Потому что теперь он один из нас.

Слова еще не успели слететь с его языка, как Николь почувствовала, что электрические разряды поднимаются под ее безрукавкой прямо к волосам.

В глазах вспыхнули тысячи цветных пятен. И наступило странное пьянящее ощущение, что кто-то перевернул ее вверх ногами.

Глава 28

1

Они умерли почти мгновенно.

Сэм Бейкер стоял рядом с Зитой и смотрел на три трупа. Двое мужчин и одна женщина, все трое пожилые.

– Черт, какой ужасный путь к смерти, – хрипло сказала Зита. Дно амфитеатра заполняли кусты куманики. Раньше их там не было. Они возникли после нового сдвига во времени.

Наряду с толстыми красноватыми побегами там было множество молодых, совсем зеленых веточек, покрытых обильной листвой. И на них, будто сброшенные откуда-то сверху, лежали три трупа.

На первый взгляд они просто упали на эти заросли и запутались в переплетении ветвей. При более внимательном рассмотрении было видно, что куманика проросласквозь них.

Итак, это снова произошло.

Эти пятьдесят с хвостиком людей были транспортированы опять в прошлое. Несколько несчастных материализовались там, где уже находились какие-то твердые предметы.

Теперь та же судьба выпала еще троим. Побеги куманики росли у них из животов, груди, рук, ног и лиц, будто какой-то безумный садовник посеял на их коже семена куманики, которые тут же пышно разрослись на человеческих телах.

Когда Сэм увидел, что зеленый и быстро растущий побег толщиной в палец прорастает сквозь глаз одного из трупов, он почувствовал, как ко рту поднимается привкус рвоты. Надо думать, что внутри эти тела представляют собой сплетение корней, колючек, побегов и листьев, которые остановили функционирование всех органов в тот момент, когда эти люди возникли здесь... неизвестно еще в каком времени.

Ли Бартон и Николь Вагнер вернулись из Гостевого центра с ножницами и стали обрезать стебли и корни куманики. Работа была очень тяжелая, но оба были тверды в своем намерении – они не могли бросить своих клиентов валяться здесь, среди ягодных кустов, такими гротескно изуродованными.

Сэм уже начал восхищаться этими тремя «сопровождающими». Они были, безусловно, лояльны по отношению к людям, которых начальство поручило их заботам. Конечно, в нынешних условиях от них требовалось нечто гораздо большее, чем простое чувство долга. Николь прорубалась сквозь твердые ветки, чтобы освободить руку трупа. Ее ножницы издавали громкие щелкающие звуки. Костяшки пальцев Ли уже успели познакомиться с железными корнями кустов – кровь выступила на коже Ли крупными красными бусинами.