Да, есть в них нечто призрачное, нечто магическое. Как будто легионы призраков скользят бесшумно со сверхъестественной быстротой в глубине этих теней.
«Почему, – спросила она себя, – мне сегодня кажется, что они следят за мной даже в это мгновение?»
Николь сделала шаг назад, ощущение магического молчания накатило на нее волной из холодной глубины леса. Здесь быть небезопасно.
И все же что-то манило Николь, не отпускало ее. Что-то или кто-то ждало ее в этой чащобе. Что-то очень важное.
– Итак, мы снова встретились.
Николь чуть не вскрикнула при звуке этого голоса.
Резко повернувшись, она увидела перед собой ангельское лицо.
– Я глубоко сожалею, что испугал вас, дорогая леди.
– Вы? – смущенно прошептала она.
– Уильям Хорбери, к вашим услугам, – сказал он с легким поклоном. Это был тот самый блондин, который спас ее от Бостока.
Грубый голос послышался откуда-то из района его живота:
– Скажи ей, а потом давай делать ноги отсюда. Здесь небезопасно, а...
– Тихо! – остановил его блондин.
– Еще чего! Говорю тебе, здесь небезопасно.
Молодой человек улыбнулся и пожал плечами:
– Он, разумеется, прав, дорогая леди. В этих местах сейчас далеко не безопасно. Даже, осмелюсь сказать, в ваших экипажах, что стоят возле воронки, и то небезопасно.
Николь бросила взгляд в том направлении, куда он указал кивком. Блондин смотрел на автобус и легковые машины.
– Небезопасно? – эхом ответила Николь, наконец обретая ментальное равновесие.
– Отнюдь нет. В лесах бродят сейчас очень странные и очень разные люди. Некоторые из них лиминалы, как и я. Но я видел, например, человека, слившегося с козой. Другие с птицами.
– Вроде меня, – сказал голос, сухой как газетная бумага.
Из-за дерева вышел человек, которого она давно считала мертвым. Это был пожилой мужчина, у которого птичье крыло выходило наружу из боковой части черепа, а голова черного дрозда торчала из щеки. Теперь и он, и птица выглядели вполне живыми, глаза мужчины были ясны, а взор строг и внимателен. А птица даже смотрела на Николь с восхищением, ее глаза горели, как бусинки из черных сапфиров.
Николь смотрела на них, не веря своим глазам.
– Вы... вы здесь?
– Если под словом «здесь» вы понимаете, что я жив, то я очень даже здесь. – Мужчина пальцем погладил головку дрозда. Так мог бы сделать человек, ласкающий ручную птичку. – Только теперь я другой. Вот эти джентльмены мне все объяснили. – Во время разговора с губ мужчины все время слетали маленькие перышки. Николь показалось, что во рту у него виднеется часть тела птицы, которая выступает из его верхней десны.
Из живота юноши с ангельским лицом снова послышался грубоватый голос:
– Мне не хочется прерывать вашу радостную встречу после долгой разлуки, но нам пора выбираться из этих дерьмовых лесов. – Хорбери откинул полу плаща, открыв пару глаз, которые глядели из прорези в его камзоле. – Разумеется, если нас всех не привлекает перспектива быть изрубленными на тысячи мелких кусочков.
– Но в чем заключается опасность? – спросила Николь. – Мне ведь надо предупредить о ней своих друзей. – Она бросила взгляд на автостоянку. Джад, Сэм и Карсвелл о чем-то спорили. Был там еще бродяга, которого она видела и раньше. Он стоял в некотором отдалении от трех остальных. В их разговоре он, видимо, не участвовал, а просто смотрел на другой берег реки.
– Бродяги, головорезы, мерзавцы, – ответил Уильям Хорбери, откидывая полу плаща и показывая эфес шпаги, на который он тут же опустил руку. – Все вместе они именуются Синебородыми. Нам приходится быть очень бдительными.
Человек с птицей на лице сказал:
– Вам следует сделать так, чтобы все ваши друзья покинули это место. Можете положиться на слова Уильяма, в этих местах сейчас болтается множество народу, который даже выглядит и то жутко.
– Мы могли бы просто сесть в автобус и легковушки и уехать отсюда, но ведь вы отлично знаете, что после следующего прыжка во времени мы снова окажемся в том же амфитеатре.
Глаза в животе Уильяма широко открылись.
– Что ж, в этом случае мы должны показать ей ту дорогу, которой воспользовались мы, чтобы уйти из этой чертовой дыры в земле! Потому что именно с этого все и началось, знаете ли. Мы были в амфитеатре, как его называют, и вдруг – ух-х-х! И мы оказались в совсем другом времени, и кое-кто даже в других телах. Такова история, которую я могу изложить вам со всеми подробностями, юная леди.
Николь уставилась на него с недоумением.
– Вы хотите сказать, что вы «слились» с Уильямом? Вот как этот мужчина с птицей?
– Точно. Это, знаете ли, посильнее всяких там ночных кошмаров. Случилось это в 1908 году, вот когда. Мы с моей невестой приехали к этому амфитеатру на велосипедах, чтобы поцеловаться и потаскаться. Айви Маршалл ее звали и у нее были длинные черные как вороново крыло волосы, такие длинные, что опускались до колен, когда она их распускала. Впрочем, не в них дело. Мы были...
– Ш-ш-ш. – Уильям прижал пальцы к губам. Одновременно он схватился за эфес шпаги и бесшумно обнажил клинок. – У нас гости.
Встреча в амфитеатре кончилась. Джад продолжал беседовать с Ролли. Карсвелл вернулся на свою великолепную яхту, которая все еще покачивалась у причала, ослепительно сверкая белой краской в лучах солнца. Из кислого выражения лица Карсвелла Сэм Бейкер сделал вывод, что последний не слишком высоко ставит его теоретические выкладки.
Солнечные лучи прорывались между берегами колоссальных облачных громад, и Сэм направился в Гостевой центр, чтобы взять в автомате какого-нибудь питья. Кто-то взломал дверцу автомата. Впрочем, особого значения это не имело. После следующего прыжка во времени автомат как по волшебству явится в прежнем своем великолепии. Полки снова заполнятся банками. Единственно, чего не было, так это электричества, чтобы охладить напитки.